22 03 2017

Прогноз Центра политических технологий

Представляем Вашему вниманию прогноз Выборов-2018 наших коллег из Центра политических технологий, и каким образом их итог повлияет на экономическую ситуацию в стране

В 2018 году в России состоятся президентские выборы. Сами по себе они не создают интриги. Результат выборов предрешен – в политическом классе Владимиру Путину нет реальных конкурентов. Когда речь идет о прогнозировании избирательного процесса, то не до конца ясными остаются лишь некоторые второстепенные моменты:

• сколько получит победитель - в любом случае не менее 70%, а вполне вероятно, что и больше.
• какова будет явка. В настоящее время Кремль ориентирован на явку примерно в 70%, что позволит Путину получить результат, сопоставимый с результатом Дмитрия Медведева в 2008 году (то есть на пике общественного оптимизма, связанного с быстрым экономическим ростом), а сами выборы примут плебисцитарный характер.
• кто именно будет конкурентами Путина. Будут ли участвовать в выборах старые политики – Зюганов и Миронов – или их сменят более молодые представители КПРФ и «Справедливой России». Старые лидеры изрядно надоели, но потенциальные альтернативы (например, в КПРФ – Афонин и Новиков) малоизвестны среди избирателей, нуждаются в «раскрутке» и не воспринимаются сейчас как политики федерального масштаба.

Однако победа Владимира Путина сразу же создает несколько вызовов.

Первый вызов связан с формированием нового правительства. В настоящее время вариант «технического премьера» практически не рассматривается – в Кремле исходят из того, что глава правительства должен быть политически сильной фигурой. Так как четвертый срок будет для Путина заключительным, то премьер может стать основным кандидатом в преемники.

В то же время снизились шансы Дмитрия Медведева на пролонгацию полномочий после 2018 года. В этом смысле атака Алексея Навального оказалась эффективной. Она, разумеется, не могла привести к немедленной отставке премьера - в соответствие с негласной договоренностью, Медведев может оставаться на своем посту до 2018 году, да и увольнение под давлением разоблачителя было принципиально невозможным. Но такая задача и не ставилась. Медведев явно попал в трудное положение – на прошлой неделе он не присутствовал на встречах президента с министрами и членами Совбеза, причем объяснения этого (от гриппа до занятности) не выглядели серьезными. Не исключено, что он сможет восстановить свои позиции – но сделать это будет непросто.

На решение вопроса о главе правительства бизнес не будет оказывать влияния – исключение составляют две конкурирующие группы Ротенбергов и Ковальчуков. При этом партнером Ротенбергов считается Чемезов, тогда как Ковальчуки могут взаимодействовать с Сечиным (у них есть опыт совместной деятельности в «Интер РАО»). Однако понятно, что окончательное решение будет принимать только Путин.

Второй вызов – необходимость проведения оптимизационных экономических реформ сразу же после избрания Путина. В частности, повышения пенсионного возраста и ряда налогов (НДС, НДФЛ).

Альтернатива жестким и непопулярным действиям отсутствует – речь идет только о разных сценариях реформ, причем их реализация зависит не только от политических решений российской власти, но и от мировой нефтяной конъюнктуры. Если политика Трампа привет к новому падению нефтяных цен, реформы придется проводить в более жестком варианте.

Необходимость реформ связана с двумя общественными рисками. Первый – с отсутствием «коалиции реформ» в усталом и депрессивном российском обществе, ориентированном в настоящее время на сохранение «статус кво». Власть не готова идти на политические реформы – кроме, возможно, очень ограниченной судебной (да и ту «силовики» постараются максимально профанировать) – которые вели бы к снижению административного, в том числе силового, давления на общество. А только такие реформы могут привлечь симпатии модернистски настроенной части населения.

Что же касается оптимизационных реформ, то нет ни одной группы общества, которые могли бы от них выиграть (в отличие даже от монетизации льгот, где выигравшими оказались сельские пенсионеры, не пользовавшиеся рядом льгот).

Второй риск связан с тем, что может измениться ситуация, при которой общество воспринимает власть как источник хотя бы какой-то стабильности – с чем в немалой степени и связана сохраняющаяся ее поддержка. Оптимизационные реформы, предпринятые властью, могут привести к тому, что именно власть может быть признана «нарушителем стабильности», что может негативно повлиять на ее поддержку.

Наконец, третий вызов носит международный характер. Россия хотела бы зафиксировать результаты своих внешнеполитических акций последних лет. Однако оптимальный сценарий – вхождение на равных в «большую коалицию» с участием США и других ключевых мировых игроков – реализовать не удалось. Индикаторами неготовности Трампа к такому сценарию стали безрезультатные переговоры Лаврова и Тиллерсона и отказ США включить Россию в число участников антитеррористической коалиции. План Трампа по борьбе с ИГИЛ оказался слегка модифицированным вариантом аналогичного плана Обамы.

Поэтому Россия действует в одностороннем порядке. В украинском вопросе это означает «приднестровизацию» ДНР-ЛНР, что уже означает признание их документов, национализацию украинских предприятий, включая ликвидацию экономико-политического присутствия Рината Ахметова на Донбассе. России не удалось заставить Украину хотя бы частично содержать эти регионы и согласиться на то, что они получили бы право вето при решении украинских внешнеполитических вопросов (в том числе сотрудничество с НАТО и ЕС). Таким образом, ответственность за социальную сферу ДНР-ЛНР будет находиться на России, что станет для нее дополнительным бременем.

В сирийском вопросе ситуация выглядит сложнее из-за множественности интересов различных игроков. Найти «точки соприкосновения» между режимом Асада и оппозицией не удается, а предложенный Россией проект новой Конституции страны оказался слишком «проасадовским» и не устроил оппозиционеров. Поэтому зафиксировать российские интересы (заключающиеся в сохранении военного присутствия на побережье страны – и, следовательно, на Ближнем Востоке) на сегодняшний момент не удается. Асад, разумеется, согласен на все российские требования, но он контролирует далеко не всю территорию Сирии.

Таким образом, четвертый срок Владимира Путина будет проходить в условиях непопулярных реформ, осложненных ценовыми рисками на нефтяном рынке и неустойчивым международным положением России. На это будет накладываться и усиление внутривластной конкуренции – как в вопросе о выборе премьера, так и позднее, с учетом того, что Путин, согласно законодательству, не сможет переизбраться в 2024 году. Таким образом, даже условная стабильность будет сокращаться, а риски – расти.

Экономика

Выступая на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей (16 марта) Президент РФ Владимир Путин особо подчеркнул: «Сейчас, когда период адаптации экономики к новым условиям практически завершен, ключевыми становятся задачи по реализации планов долгосрочного развития». Первым убедительно значимым результатом должно стать опережение темпов роста общемирового ВВП «уже на рубеже 2019-2020 годов». Для этого принципиально важны серьезные структурные преобразования, существенное увеличение производительности труда и обеспечение промышленности квалифицированными кадрами, ускорение разработки и внедрения передовых технологий, формирование условий для привлечения инвестиций и создания новых рабочих мест с помощью настройки налоговой системы и качественного улучшения делового климата. 2017 год становится, таким образом, временем выбора сбалансированных, взвешенных решений на этих направлениях. Делать его, однако предстоит в довольно непростых условиях и переменчивых обстоятельствах.

В правительстве уверены в формировании предпосылок для запуска регулятивных преобразований: предсказуемости в макроэкономической динамике стало больше, точечные признаки восстановительных процессов начинают складываться в более широкую и фронтальную картину. Экспертное сообщество в принципе с этим согласно, но не без оговорок.

Официальные итоги февраля еще полностью не подведены. Однако опережающие индикаторы уже дают представление о развитии ситуации. Рассчитываемый Центром развития НИУ ВШЭ Сводный опережающий индекс (СОИ) по итогам первых двух месяцев 2017 года закрепился на самом высоком уровне с апреля-2010. То есть, как отмечается в комментарии аналитиков, «на данный момент завершение спада 2015-2016 годов представляется практически бесспорным».

Вместе с тем, темпы выхода СОИ в позитивную область притормаживают: в ноябре-2016 индекс был на уровне 1,17%, в декабре – 5,62%, в январе – 7,91%, феврале – 8,6%. Наибольший позитивный импульс исходил со стороны нефтяных цен (средняя цена Urals была выше в первый месяц 2017-го на 83%, во второй – на 75%, чем в соответствующий период 2016-го) и динамики индекса РТС (+56% и +43%), но динамика нефтекотировок в марте оказалась понижательной (к середине месяца они потеряли 8,6%), а волатильность долларового РТС усиливается вслед за международными площадками.

Динамика же новых заказов и уровень запасов готовой продукции в промышленности дают разнонаправленные сигналы. Не удивительно, что темпы промвыпуска, по данным Росстата, опять ушли в отрицательную область: по итогам первых двух месяцев 2017-го снизившись на 0,3% год к году, в феврале – на 2,7% г/г. Положительный результат в прошлом месяце продемонстрировало только обеспечение электрической энергией, газом и паром; кондиционирование воздуха (+1,7 год к году), добыча полезных ископаемых показала нулевой прирост, в минусе водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельность по ликвидации загрязнений (-9,3%) и обрабатывающие отрасли (-5,3%). Такое сжатие выпуска тем более впечатляет, если учесть январский рост промышленности в целом на 2,3% и консенсус-прогноз опрошенных «Интерфаксом» аналитиков в +1,0%.

Остается слабым и внутренний спрос. В МЭР полагаются на скорое оживление потребления. Между тем, по данным Росстата, суммарная задолженность по зарплате продолжает расти двузначными темпами – в январе на 18,6%, в феврале – на 11,8% год к году. При этом результаты регулярного мониторинга Института социального анализа и прогнозирования (ИНСАП) РАНХиГС свидетельствуют о том, что распределение населения по уровню самооценки материального положения за прошедший год существенно не изменилось – в феврале-2017 доля россиян, которым хватает денег только на еду, достигла 40%. Так что заметного оживления потребительского спроса на фоне растущей зависимости доходов от государственных выплат ждать не приходится. Повышения интереса к банковским займам так же не предвидится – их объем на начало марта остался практически на уровне конца 2016 года с тенденцией к снижению (-0,1%).

Сокращение кредитования нефинансовых организаций было еще более заметным – в феврале на 1,9% после 0,3% в январе, тогда как депозиты и средства на счетах организаций выросли за январь-февраль на 0,9% (с учетом валютной переоценки – на 2,9%), что в совокупности, несомненно, указывает на все еще неустойчивость инвестиционного спроса. Понятно, что при сохранении статус-кво в экономической политике ожидать бурного роста не приходится, особенно учитывая исчерпание эффекта «низкой базы» начала 2016 года.

Развертывание восстановительных процессов в российской экономике существенным образом зависит от мирохозяйственного контекста, характерной особенностью которого остается своего рода неустойчивое равновесие позитивных сигналов/ожиданий с серьезными рисками осложнения ситуации. С одной стороны, консенсус-прогнозы по динамике главных экономик мира становятся все более оптимистичны. Например, респонденты The Wall Street Journal (17 марта) ожидают роста ВВП США на 2,4% в 2017 году и на 2,5% в 2018-ом, в 2019-ом вероятно торможение до 2,1%. У ФРС США оценки скромнее – прогноз на текущий год повышен лишь на 0,1% до 2,1% (инфляция составит 1,9%, безработица – 4,5%). В то же время, участники рынков заговорили об исчерпании эффекта «трампэйфории» и скорой коррекции фондовых индексов.

Вместе с тем, монетарной определенности в мире стало больше. На минувшей неделе ФРС США подняла federal fund rate на 0,25 п.п. и дала ясно понять, что стратегические предпочтения регулятора по нормализации денежно-кредитной политики для него важнее тактических сдержек. Оставили без изменений условия ДКП Банк Англии и Банк Японии. Центробанки Китая и Гонконга, сохранив уровень базовых ставок по кредитам и депозитам сроком до года, одновременно повысили ряд краткосрочных ставок. Участники рынков увидели в этом сигнал – Нарбанк Китая готовится в довольно близкой перспективе двинуться вслед за Федрезервом. Сигналы от российских властей на этот счет тоже становятся все более определенными. На съезде РСПП Президент РФ Владимир Путин призвал не спешить с понижением ключевой ставки Центробанка, учитывая «все взаимосвязанные вещи, требующие отдельного анализа». В свою очередь представители правительства ясно высказались о частных инвестициях как главном драйвере экономического ускорения; перестройке налоговой системы в целях сокращения прямой нагрузки на бизнес, поддержки экспорта и обеления рынка.

Есть все основания полагать, что на среднесрочном треке динамика paxeconimica будет определяться синергией поддерживающего монетарного регулирования, больших акцентов на меры налогово-бюджетной политики и структурных реформ, стимулирующих долгосрочный рост на основе повышения совокупной факторной производительности труда. РФ в этом смысле – неотъемлемая часть глобального мейнстрима, и российскому бизнесу в ближайшие месяцы предстоит активное участие в набирающей силу дискуссии о переформатировании многих важнейших составляющих институциональной среды (прежде всего, фискальной и пенсионной систем). От результативности такого прямого диалога с властью решающим образом будет зависеть комфортность деловой среды в последующие годы.