Одно из последних новшеств, предлагаемых ведомством Максима Решетникова (один из самых молодых министров в нашей истории – Максим Геннадьевич родился в 1979 году!) – трансляция / перевод личных трастов и фондов в САР (специальные административные районы) Владивостока и Калининграда. На первых порах новшество коснётся исключительно иностранцев, но со временем, если всё пойдёт как планируется, воспользоваться опцией смогут и россияне.

Национализация активов в действии?

Секретом Полишинеля является тот факт, что многочисленные фонды и трасты зачастую используются состоятельными лицами для хранения и защиты активов. Поэтому для их размещения чаще всего выбираются юрисдикции с мягким налоговым климатом и соответствующим законодательством. Подобные «кошельки» могут существовать (использоваться) довольно долго, и такое положение вещей устраивает все заинтересованные стороны.

У России с фондами и трастами «не сложилось». Основная причина – несоответствие реального уровня экономической свободы с уровнем контроля состоятельных лиц. У многих ещё свежа в памяти ситуация с Михаилом Ходорковским. Но это – только верхушка айсберга. С 1999 года было зафиксировано 34 уголовных дела (!) в отношении российских бизнесменов, значащихся в списке Forbes. Только в 2019 году под следствие попали 6 человек. Но не будем о грустном.

Узаконенный перевод трастов и фондов в русские оффшоры – это государственная попытка привлечь капиталы, сам факт обладания которыми ещё совсем недавно грозил «нашим» судебным преследованием. Но МИНЭК не решился на радикальную перезагрузку (что вполне предсказуемо) – пока опция доступна только иностранцам. Россияне смогут воспользоваться новыми возможностями только через иностранных агентов.

Базовый критерий переноса – стоимость активов. Она должна превышать 5 млрд руб. (почти 68 млн. USD), что по соответствующим мерка достаточно скромно. Материальное воплощение активов – недвижимость за рубежом, паи (доли участия) в юридических лицах, ценные бумаги и активы, хранящиеся в зарубежных банках.

Мир без розовых очков

Теоретически новшество выглядит весьма интересным и перспективным. Но так как Россия по старой традиции лёгких путей никогда не ищет, законопроект оказался довольно спорным. И на то есть несколько причин:

• Проект готовился с привязкой к закону о личных фондах. Последний вступает в действие 1 марта 2022 года, но за 3 месяца мир вокруг нас может измениться до неузнаваемости. И если это произойдёт, новый проект МИНЭК окажется не у дел.
• Неопределённость статус лиц с двойным гражданством. В планах, озвученных МИНЭК, они вообще не упомянуты, а ведь многие состоятельные лица являются обладателями вторых паспортов (а иногда и третьих).  Конечно, между понятиями «второе гражданство» и «двойное гражданство» огромная разница, но сути дела это не меняет.
• Неопределённость самих русских оффшоров. Изначально планировалось, что САР станут российским ответом классическим безналоговым территориям и СЭЗ. Но с августа 2018 года (то есть уже больше 3 лет, когда Президент России подписал пакет профильных законов) особых подвижек с русскими оффшорами не было. Сказать, что «воз и ныне там» нельзя, но и особой роли в экономике России САР пока не играют.

На последнем пункте хотелось бы остановиться особо. САРы были созданы в 2018 году, основная задача – привлечение иностранного капитала и бизнес-структур, имеющих российские корни. «Плюшек» было обещано много (в основном – налоговые послабления), но их реальная, фактическая полезность неочевидная.

Ещё один аргумент против САР – ограниченный срок действия русских оффшоров. В момент, когда он выйдет (2035 год), инвесторы, «поверившие» в русские оффшоры, могут остаться не у дел. Может показаться, что 14 лет – это довольно много, но для владельцев серьёзных активов подобные временные рамки категорически неприемлемы.

О том, что целевая аудитория восприняла САР достаточно прохладно, говорят и цифры. 52 резидента русских оффшоров (почти все – в Калининграде) – это капля в море. В руководстве МИНЭК это прекрасно понимают, поэтому заговорили об интересе к САР со стороны российских структур «первого эшелона» («Газпром», «Роснефть», «Северсталь», ВТБ). Но от деклараций о намерениях до реального substance в русских оффшорах – путь неблизкий. И совсем не факт, что упомянутые выше компании готовы его пройти.

Выводы, рекомендации

«Кошельки», позволяющие обеспечивающие контроль над активами – заманчивая и желанная цель. Но для того, чтобы привлечь состоятельных лиц в российские САР, одних только «маркетинговых» мероприятий будет недостаточно. Целевая аудитория (заметим, прекрасно разбирающаяся в вопросах защиты и диверсификации активов!) должна не просто понять, что активам ничего не угрожает.

Понадобятся фактические доказательства того, что государство в один «прекрасный» момент не решит «включить задний ход» и не станет национализировать активы (или, что также вероятно, значительно усложнит жизнь их обладателям). А их МИНЭК по понятным причинам предоставить не сможет.

Фактически русским оффшорам придётся играть в рыночной нише, в которой с огромным отрывом лидируют Люксембург, Лихтенштейн и Швейцария. И доказать, что Калининград на пару с Владивостоком предложат лучшие условия, чем признанные гранды, будет ой как непросто. А если говорить объективно, то вообще невозможно.

Это прекрасно понимают в МИНЭК, поэтому напрашивается естественный вопрос: а зачем «городить огород», открывать русские оффшоры и разрешать перевод трастов и фондов, если подобное предложение мало кого заинтересует. Как мы считаем, САР на самом деле ориентированы именно на российскую целевую аудиторию.

У правительства есть свои планы по поводу русских оффшоров и лиц, которые за ними стоят. Иностранцы в данном случае выступают в качестве «прикрытия», и ставку на них никто не делает. И если принять эту гипотезу, то многие спорны моменты сразу же проясняются, а итоговая головоломка складывается во что-то цельное и неделимое.

Но есть и альтернативная версия. Она предполагает, что Россия стремится заранее подготовить финансовые механизмы на тот случай, если тенденция к деоффшоризации и выводу капиталов из тени будет расширяться и дальше. В таком ракурсе иностранцы перестают быть статистами, так как Люксембург, Лихтенштейн и Швейцария, как бы они не сопротивлялись, будут вынуждены следовать мировым тенденциям и играть в общеевропейском оркестре, даже если хотели бы быть соло-исполнителями.

Следовательно, рекомендовать иностранцам перевод фондов и трастов в САР Калининграда или Владивостока мы пока не готовы. Но это не значит, что русские оффшоры можно назвать очередной мертворождённым проектом МИНЭК. При некотором стечении обстоятельств и внешних факторов САР вполне могут «выстрелить». А если звёзды сложатся особенно удачно, им будет вполне по силам поспорить с лидирующими юрисдикциями в плане борьбы за предпочтения состоятельных лиц.

Пока же всем нам стоит подождать. Ситуация скоро прояснится, и тогда можно будет дать более конкретные рекомендации. Но сам факт того, что Россия всё чаще отказывается играть по чужим правилам, выбирая свой собственный путь и отстаивая свои интересы, безусловно внушает оптимизм.